Правда, особо радоваться было нечему, сейчас я это понимаю. За ежедневной пробежкой, приходило время ежедневных торопливых сборов на работу, поездке в общественном транспорте, затем предстояло целый день провести в душном кабинете за подготовкой отчётов и неважной болтовнёй с девчонками за соседними столами. А вечером домой, заниматься домашними делами, вроде как к любимому мужчине. Всё в моей устроенной, распланированной жизни оказалось «вроде как», что и пугало.

Пробегая по маленькой набережной, я зацепила взглядом тот столб, на котором несколько недель назад увидела объявление о пропаже женщины. Оно до сих пор там висело, выцветшее, потрёпанное ветром и дождём, но всё ещё висело. И я невольно задалась вопросом: а нашлась ли та женщина? Пришла ли домой, дождались ли её родственники?

После сегодняшней пробежки, у подъезда, вместо Жанки, меня поджидал Вовка. Не знаю почему, но я, увидев его, тут же решила, что он ждёт меня. Вряд ли вышел прогуляться на улицу в восемь утра, это не в его привычках. Я остановилась, выдернула наушники из ушей, посмотрела на бывшего возлюбленного. Пройти мимо, сделав вид, что его не замечаю, было бы довольно странно, согласитесь. Поэтому я остановилась, при этом совершенно не понимая, что мы можем друг другу сказать. Но я даже поздоровалась с ним первая, потому что Вовка молчал. Смотрел на меня и молчал. И я сказала:

- Привет.

- Привет, - отозвался он. Его тон отчего-то показался мне чуть капризным. Будто он не ожидал меня ещё когда-нибудь встретить, а тут я свалилась ему на голову, и теперь нужно с этим что-то делать. Хотя, мог бы ничего и не делать, мы бы попросту не встретились. По крайней мере, постарались. – Увидел тебя в окно, - пояснил Вовка.

- Я так и подумала, - вздохнула я.

Он меня разглядывал, а я всеми силами делала вид, что этого не замечаю.

- Когда вернулась?

- Вчера. – И решила не таиться и сказать, как есть. – Поживу несколько дней у Жанки, пока квартиру ищу. Не волнуйся, я ненадолго.

- Да я не переживаю. Просто удивился. Думал, ты в Москве.

Я в задумчивости хмыкнула.

- А почему ты так думал?

- Ну… У меня был повод.

- Не было у тебя повода, Вова. Только если ты пытался выяснить, где я.

- Я не пытался, - обиделся он. На самом деле обиделся, словно я уличила его в чём-то неподобающем и постыдном. – Но у меня же могли возникнуть к тебе вопросы, правильно? Я хотел поговорить.

- С ума сойти, - удивилась я. – Когда мы жили вместе, вопросов ко мне у тебя не возникало. Вообще.

- Вика, вот что ты выдумываешь?

- Говорю, как есть. Я выполняла свои функции с такой педантичностью, что вопросов у тебя ко мне давно не возникало.

- Я плохой?

Я улыбнулась ему, у меня даже появилось желание подойти и похлопать его по плечу, успокаивающе. Но делать я этого не стала, посчитала это излишней фамильярностью. Всё-таки с некоторых пор мы с Вовкой люди чужие. Или бывшие. Как лучше это назвать?

- Успокойся. Зла я на тебя не держу. Сама виновата.

- В чём ты виновата?

Ответ на этот вопрос у меня был, но обсуждение закончившихся отношений грозило перерасти в часовую беседу или очередную ссору, а особого желания к этому у меня не было. Что-то говорить, доказывать, объяснять. А я знала, была уверена, что Вовка никаких моих доказательств и убеждений выслушивать не желает. У него своя правда, и он вполне достоин того, чтобы остаться при своём мнении. А я останусь при своём, и, наверное, хорошо, если мы не станем врагами. Всё-таки расставаться, ненавидя друг друга, того, кого когда-то любил, очень грустно и неприятно. Хочется хранить приятные воспоминания, а не те, в которых тебя обижают, выгоняют и ни во что не ставят.

- Я звонил твоему отцу, - вдруг признался Вовка. – Он сказал, что ты живёшь в Москве. – Он смотрел на меня пытливо и с намёком добавил: - С этим.

- Это тебе папа сказал?

- Я догадался.

- Ах, догадался. Ну, что ж, ты молодец. Раз догадался.

- Вика, почему ты так со мной разговариваешь?

- Наверное, просто не знаю, что тебе сказать, - призналась я.

Вовка прошёлся взад-вперед по площадке перед подъездным крыльцом, затем остановился, и я поняла, что он смотрит на свою машину.

- Что ты будешь делать? – спросил он вдруг.

Я пожала плечами.

- Жить. Найду жильё, решу вопрос с работой, и буду жить дальше.

- А он?

Я почувствовала раздражение от Вовкиных дотошных вопросов, на которые он, по сути, и права-то не имел.

- Вова, ты чего хочешь? – спросила я его напрямик. – Ты увидел меня из окна, спустился, чтобы меня дождаться, и теперь задаёшь мне странные вопросы. Зачем?

- Я за тебя переживаю.

Я едва не рассмеялась ему в лицо. Во всяком случае, улыбнулась точно. А переживающего заверила:

- У меня всё хорошо. Ты же знаешь, по-другому у меня не бывает. – Я аккуратно Вовку обошла, поднялась по ступеням крыльца, собираясь войти в подъезд, а он спросил:

- Ты узнала что-нибудь о сестре?

Я невольно остановилась, вцепилась в дверную ручку, секунду помедлила, прежде чем ответить. Затем качнула головой.

- Нет. Моей сестры нет.

Из всего нашего с Вовкой разговора, в самое сердце меня кольнул именно последний его вопрос. Сейчас, если быть честной и откровенной, я бы сказала, что лучше бы я не пыталась ничего узнать. Жила бы с мыслями о том, что Ксени нет в живых. На сегодняшний день неизвестность казалась мне куда большим благом, чем думать о том, что сестра сознательно исчезла из жизни нашей семьи, не задумавшись ни о ком. Не подумав, каково с этим её решением будет жить родителям. Отныне мне предстояло хранить её тайну, пусть и призрачную, и ощущать перед родителями вину за своё молчание. Лишь бы не разбить их сердца окончательно, признанием в том, что их старшая дочь бросила их и ту жизнь, которую они для неё построили, вложив в неё всю свою родительскую любовь и усилия. Что могли, то и дали. А она просто ушла. Горечь, которая возникала у меня во рту при одной мысли об этом, было ничем не перебить.

На работе меня встретили приветливо, но насторожено. Явно не ждали меня увидеть.

- Захарова, только на прошлой неделе ты просила отпуск за свой счёт оформить, а теперь передумала? – поинтересовался начальник.

- Руслан Борисович, всё так быстро меняется, - туманно ответила я.

Он проницательно прищурился, разглядывая меня.

- Что-то ты темнишь, Вика.

Я на него посмотрела.

- Хотите правду? Я пыталась устроиться на работу в Москве, у меня не получилось. Точнее, не устроили перспективы. И я решила вернуться.